Дмитрий БОРКО

Что такое язва желудка? Это - когда болит, если не снимаешь. Или снимаешь, но не получается. А хуже всего - когда и не хочется снимать вовсе. Но когда хочется - снимаешь и получается, и можно не есть, не спать и не жить вообще. Все равно - хорошо и не болит. Но так почти не бывает. Впрочем, можно просто найти в сети прекрасную музыку и послушать. Или поболтать с дядей Толей, старающимся поймать с набережной огромную мифическую щуку, обитающую в мелководных застойных, заросших кущами кувшинок и лилий, речках города Кашина, национально-сакральное отличие которого от Венеции заключается лишь в том, что акватории, его прочерчивающие, образуют на карте отчетливое изображение Ярила-Солнца.

И так - всю жизнь, с тех пор, как банальному программисту из полупрестижного ВУЗа и совсем непрестижного "почтового ящика" начала 80-х взбрело в голову взять с тоски в руки дедовский ФЭД 1938 года выпуска. Было скучно, теперь - весело!

Поиск смысла… Иногда, как на рубеже 90-х, этот смысл обнаруживается в удивительном и, наверное, неповторимом больше никогда, совпадении с общественной потребностью в правде, неважно - какой и чьей, просто - в возможности наконец увидеть реальную жизнь. Поверить, что ты, еще недавно - незаметный винтик огромной будущеестроящей машины, и есть - герой журнальной полосы. Что человек - просто интересен кому-то: его не очень красивое лицо, жест, манера держать лопату, чувства, наконец… Романтическое дуновение свободы, пробудившее к жизни полстраны: библиотекарей - борцов за правду, комсоргов - торговцев воздухом … И фотографов - наивных и искренних наблюдателей чужой жизни…

Типическое, как учили… Снимал с детства, научившись у деда - "дизайнера", как сейчас бы сказали, а тогда - художника-оформителя. Периодически забывая об этой страсти и регулярно к ней возвращаясь: к магии рождения в красной темноте зашторенной комнаты, к проступающему сквозь толщу желтоватого проявителя ИЗОБРАЖЕНИЮ… Позже, переживая уже четвертый или пятый приступ этой болезни, уже взрослым и умеющим все себе объяснить, обнаруживаешь, что беспомощные школьные картинки друзей и учителей, снятых "скрытой камерой" из-под парты, стремились к тому же, к чему тянешься ты - профессионал десятилетия спустя. Тот же взгляд, та же тема, те же формы: композиция, силуэт, контражур, пиковый жест, некоторая излишняя плакатность, конкретность и одновременно обобщенность образа… Хотя Картье-Брессона, ставшего учителем, увидал впервые, уже называя себя внутренне фотографом. Время, воспитавшее нас, диктует свои законы, независимо от нашей просвещенности, исчерпывающейся в те времена, как правило, несколькими номерами "Чешского фото"… А счастье и беда 90-х только в том, что всю историю "прямой", "журналистской", "гуманитарной" - как ее ни назови - фотографии ХХ века мы проскочили ускоренными темпами за какой-то десяток лет от начала до конца, потому что нынешний век ее - совсем иной… Вот и догнали.

Время это могло бы заполнить целую жизнь. Ибо вместило полуподпольное любительство, борьбу за идеалы, выход "на люди", "Мемориал", начало новой свободной прессы, "Независимую", "Сегодня", первые реальные деньги за то, что раньше делал исключительно для себя, стрингерство, западные агентства, нещадно эксплуатирующие аборигенов, живую историю, войны, президентов и властителей умов на расстоянии вытянутой руки, мордобой, иллюзии, что ты здесь кому-то нужен, соблазны, конкуренцию, погоню за аппаратурными новинками, гордое звание "репортер", переходящее в презренное "папарацци", усталость…

Дальше - столь же типически. Возникновение коммерческих мотивов, освоение студии, иллюзии новых формальных возможностей, компьютер, модели, арт-директора, клиенты, памперсы, конкуренция, модный "прикид" фотографа, пытающегося нещадно эксплуатировать страждущего эффективной рекламы заказчика… Усталость…

Что теперь, в чем приметы нового века? Главная: каждому - свое. Профессия устоялась и дифференцировалась по многим нишам. Кто-то выбрал раз и навсегда. Кто-то тщетно ищет "другой глобус". Пропала ажиотация, есть возможность подумать о сути того, что делаешь. По-мне сегодня - один-единственный 17-летний "Никон F3" с парой стекляшек. Может быть, еще - "Горизонт". Возможно, последняя попытка заново обрести свой, именно свой, пусть вторичный, пусть недоразвитый, голос. Люди, которые никогда не кончаются. Фотография, которой не важно, на пленке она или на цифровой матрице. Интернет, как единственное средство свободного волеизъявления. Возвращение на круги своя. Истинное "любительство". Остальное - пока не важно. За что-нибудь заплатят. Начинается новый век. Это же - интересно. Хоть бы пара картинок получилась…